Про отмывание денег

Напишу немного общих мыслей про отмывание денег, украденных у российских банков в 2010е – не в привязке к этой конкретной истории про члена ФБК Железняка, в в целом.

Опять длинный тред. 

Деньги, которые выводились на офшоры российскими беглыми банкирами, были «грязными». 

Чтобы ими можно было пользоваться для разных беглобанкирских нужд – покупки разной недвижимости, политических индульгенций, донатов некоммерческим организациям, лоббирования и оплате услуг юристов – их надо было отмыть. 

Отмывание денег (money laundering) – серьезное преступление. По существующему антиотмывочному законодательству, банки обязаны получать данные о происхождении средств клиента при открытии счета и мониторить его транзакции. 

То есть следить за денежными переводами и их паттернами. Если движение денег со счета или на счет клиента не имеет экономического смысла или не соответствует его бизнесу, это признак отмывания денег. 

В банках есть системы контроля за такой активностью. Как мы знаем, европейские банки часто замораживают счета, если смысл проведенной транзакции неочевиден. 

Поэтому открыть счет офшору-пустышке, имеющим конечными бенефициарами случайных подставных лиц, очень непросто. 

Нельзя прийти в серьезную финансовую организацию и сказать – я вот случайный алкоголик, у меня однушка на окраине города, а еще у меня недавно зарегистрирована компания на Кипре и я хочу открыть на нее счет, на который мне переведут сотни миллионов долларов. 

Так оно не работает. Нужно показать, что вы – клиент, ведущий нормальный бизнес, и экономическую целесообразность ваших транзакций. 

Однако всегда были и есть банки, которые регулировались хуже других. Именно в них открывали счета компании-пустышки, куда заводились ворованные средства. 

В случае известной истории с молдавской схемой, например, такими банками были небольшие банки в Молдавии, Эстонии и особенно Латвии. 

Латвия была уникальным местом – с одной стороны, слабое регулирование, а с другой – это юрисдикция внутри Евросоюза, которая должна была соблюдать законодательство по AML, что делало дальнейшие транзакции, приходившие с счетов в латвийских мутных банках, менее подозрительными.

Поэтому многие офшоры, на которые заводили грязные деньги, открывали счета в балтийских банках. Да, эти банки могли открыть счет для офшоров, принадлежащих случайным алкоголикам, куда потом могли прийти сотни миллионов долларов неизвестного происхождения. 

Занесение грязных денег в финансовую систему – это первая стадия отмывания денег. В Anti-Money Laundering (AML) терминологии это то, что называется термином “placement”. 

Едем дальше. Допустим, мы завели грязные деньги на счет офшора в банке Евросоюза. Можем ли мы эти грязные деньги сразу перевести на счет респектабельного жулика в каком-нибудь уважаемом банке, не вызывающем подозрения? Каком-нибудь, не знаю, Bank of America? Конечно, нет. 

Внезапно упавшая большая сумма денег вызовет подозрение у систем контроля в куда лучше регулируемом американском банке, и респектабельному жулику придется объяснять, почему случайный алкоголик переводит вам со своего офшора сотни миллионов долларов. 

Можем ли мы разбить ее на много мелких платежей? Конечно, тоже нет. Банки научились отлавливать совсем тривиальные схемы по отмыванию денег, и большой обьем транзакций между двумя конторами без экономического смысла высветится в системах контроля и приведет к тем же вопросам. 

Поэтому нужно как-то перевести деньги так, чтобы у Bank of America не появились подозрения. Для этого деньги должны поступать небольшими суммами – меньше тех, которые вызывают вопросы, и не от одной, а от разных компаний под видом якобы реальной экономической деятельности 

Этот процесс называется в AML терминологии словом «layering» – «расслоение». Создается много разных офшоров, которые, например, заключают друг с другом фиктивные договоры или дают друг другу кредиты, и платежи между ними объясняются существующими контрактными обязательствами. 

Типа, смотрите, вот этот перевод – это платеж по кредиту или по оказанию услуг.

В схеме с Russian Laundromat, например, функционировала гигантская сеть таких компаний-офшоров и реальных небольших фирм – несколько тысяч – которая провела десятки миллиардов долларов. 

Дальше эти фирмы, попереводив деньги между собой, понемногу улучшают видимое экономическое обоснование переводов и, наконец, переводят деньги на счета респектабельного жулика через небольшие транзакции. Это последняя стадия отмывания денег – интеграция, “integration”. 

Вернемся к нашим беглым банкирам из российских банков первой половины 2010х. Деньги, выданные брокерами в виде кредитов на офшоры случайных подставных людей, по-любому грязные. 

Такие суммы нельзя просто перевести на свой счет – потребуется обоснование, и обоснование «я украл эти деньги у своего банка через нераскрытые кредиты через третьих лиц на компанию, записанную на алкоголика» будет не очень хорошим. 

Об этом сразу сообщат российскому регулятору как о подозрительной транзакции (есть даже термин такой, suspicious activity report, SAR), и в банке жуликов начнется расследование, которое вскроет незаконный вывод активов. 

Поэтому деньги, выведенные из российских банков, проходили тщательный отмыв в тех самых сетях офшоров, про которые писала пресса в 2017 году, до того как перейти на счета компаний, контролируемых беглыми жуликами-банкирами. 

Теперь важное.

Отмывание денег – попытка скрыть источники происхождения средств – само по себе является преступлением.

Да, отдельным от воровства денег из банка. Это то, что ipso facto illegal. 

Участвовать в отмывании денег – например, получая деньги из подобных схем, и ему способствовать, помогая легализовать отмытые средства – неэтично и незаконно. 

Такое поведение подрывает доверие к финансовой системе, усложняет процесс обнаружения выведенных средств, не дает пострадавшим людям возможности вернуть украденное и приводит к огромным социальным затратам. 

Не занимайтесь отмыванием денег, пожалуйста. 

Источник: Twitter